Не секрет, что у Николая Сербского были оппоненты и недоброжелатели при его жизни. Таковые остаются и по сей день. В этом можно убедиться по некоторым комментариям в интернете.
Подозревали и подозревают святителя в симпатиях к экуменизму, нацизму (германскому фашизму), капитализму. Каждый раз, когда начинаешь разбираться в этих историях, выясняется, что подозрения и обвинения построены на песке, а иногда являются откровенной ложью.
Взять, к примеру, подозрение в том, что Николай Сербский поддерживает такую модель социально-экономического устройства, как капитализм. Она во времена святителя была доминирующей общественной формой. А основание для подозрений – в работах и проповедях Николая Сербского отсутствует слово «капитализм». Следовательно, молчаливо он его принимал. Тут можно сделать два возражения.
Во-первых, слово «капитализм» в Европе и вообще в западном мире было не очень распространенным. Оно было хорошо известно и широко использовалось в СССР, где официальной идеологией был марксизм-ленинизм, и термины «капитализм», «социализм» и «коммунизм» были важнейшими понятиями этой идеологии.
Капитализм как общественно-экономическая формация себя сильно дискредитировал, после того, когда Запад с конца 1929 года погрузился в экономический кризис, который стал хроническим его состоянием вплоть до начала второй мировой войны.
Известный американский экономист Джон Гэлбрейт (1908-2006) в своей последней книге «Экономика невинного обмана» писал, что если до начала Великого кризиса слово «капитализм» еще иногда использовалось в качестве полуофициального понятия, то позднее власти постарались от него избавиться (так как создавало негативные ассоциации), заменив терминами «свободное предпринимательство», «рыночная экономика» и т.п. И святитель Николай Сербский для обозначения капитализма пользовался другими словами: «общество мамоны», «царство золотого тельца», «цивилизация наживы» и т.п. Это вполне объяснимо: зачем надо было православному архипастырю пользоваться терминологией материалиста и богоборца Карла Маркса?
Святитель сам об этом пишет: «Все современные европейские лозунги придумали жиды, распявшие Христа: и демократию, и забастовки, и социализм, и атеизм, и терпимость ко всем религиям, и пацифизм, и всеобщую революцию, и капитализм, и коммунизм. Все это — выдумки жидов, и соответственно, отца их, диавола»
Во-вторых, все-таки иногда святителю приходилось прибегать к использованию слова «капитализм» и разъяснять свое отношение к этому общественному устройству.
В «Миссионерских письмах» есть письмо под номером 227, которое называется «Одному строгому коммунисту, о христианском общежитии». Вот начало этого письма:
«Вы негодуете, что Церковь «предала свое изначальное коммунистическое устроение и стала капиталистической». Простите, но и то, и другое неверно».
Остановимся сейчас на втором. Святитель пишет:
«Неверно и второе Ваше утверждение, что Церковь прилепилась к капитализму. Для чего бы Церковь это сделала? По какой причине Церковь стала бы способствовать капитализму? Я удивлен Вашими словами. Прошлым Великим постом я причащал народ в одной из белградских церквей. Были сотни причастников, обычный православный люд, который не уклоняется ни в сторону левых, ни в сторону правых, но следует средним путем. Ни одного капиталиста не было, ни один из них не пришел причаститься. И это не исключение. Это правило, с редкими исключениями. Вот почему я думаю, что Ваше утверждение, что Церковь поддерживает капитализм, неверно и необоснованно».
Во многих своих работах святитель достаточно жестко критикует капитализм, просто не используя данного слова. Примеров бесконечно много. Вот, например, в 30-е годы святитель пишет: «В странах, пораженных голодом, состоятельные слои населения организуют оргии и лукулловы пиры, тогда как беднота, истерзанная голодом, лежит при последнем издыхании». Разве это не обличение капитализма?
А вот одно из миссионерских писем, в котором святитель раскрывает суть постигшего капитализм кризиса:
«Прежде европейцы, если постигало их какое-то несчастье, употребляли слово «суд» вместо слова «кризис». Сейчас слово «суд» заменили словом «кризис», понятное слово менее понятным… И на теперешнюю финансово-экономическую катастрофу народ смотрит как на суд Божий, но называет ее не «судом», а «кризисом». Дабы умножилась беда от неразумия! Ибо пока произносилось понятное слово «суд», была понятна и причина, которая привела к беде, был известен и Судия, попустивший беду, и цель, ради которой беда была попущена. После подмены слова «суд» словом «кризис», малопонятным для большинства, никто не может объяснить, ни от чего он, ни от кого, ни для чего. Только этим и отличается теперешний кризис от кризиса, происходящего из-за засухи и наводнения, войны или эпидемии, саранчи или другой напасти.
Ты спрашиваешь о причине настоящего кризиса, или суда Божьего? Причина всегда одна. Причина всех засух, наводнений, эпидемий и других бед та же, что и нынешнего кризиса — богоотступничество. Грех богоотступничества вызвал и этот кризис, и Господь попустил его, чтобы пробудить, отрезвить людей, чтобы они опомнились и вернулись к Нему. По грехам и кризис.
В самом деле, Господь использовал современные средства, чтобы вразумить современных людей: Он нанес удар по банкам, биржам, по всей финансовой системе. Опрокинул столы менял всего мира, как когда-то Он сделал это в Иерусалимском храме. Произвел небывалую панику среди торговцев и менял. Возмутил, низверг, смешал, смутил, вселил страх. И все для того, чтобы надменные европейские и американские мудрецы пробудились, опомнились, вспомнили Бога. Для того, чтобы они, утвердившиеся в гавани материального благополучия, вспомнили о душах, признали свои беззакония и поклонились Богу Вышнему, Богу живому.
Как долго продлится кризис? До тех пор, пока надменные виновники не признают победу Всесильного. До тех пор, пока люди не догадаются непонятное слово «кризис» перевести на свой родной язык и с покаянным вздохом не воскликнут: «Суд Божий!» (Миссионерские письма. Письмо 8. Священнику К., о мировом кризисе).
Разве это не критика капитализма? – Критика, но гораздо более глубокая, чем у Карла Маркса в его «Капитале». У «классика» причины сводятся к абстрактному «противоречию между общественным характером производства и частнокапиталистической формой присвоения» или к «противоречию между предложением товаров и ограниченным платежеспособным спросом». Но это поверхностный взгляд. Святитель видит первопричину в душе человека. А для «классика» душа – пустой звук, он видит причины кризиса в материи. А уж трактовку кризиса как «суда Божьего» Маркс назвал бы «мракобесием». Только увы, в состоянии духовного мрака находился именно «классик», пытавшийся враждовать с Богом.
Вернемся к письму святителя, содержащему ответ «строгому коммунисту». Тот обвинял Церковь в том, что она «предала свое изначальное коммунистическое устроение». Николай Сербский пишет по этому поводу:
«Действительно, первая христианская община имела общежительный уклад, никто не говорил, что некое имение принадлежит ему, но все было общее. Без всякого внешнего давления потребность общежития вылилась из души и сердца христиан, ибо сказано, что верующие живут единым сердцем и единой душой. Однако мы нигде не прочтем прямого объяснения, почему такой уклад был нарушен. Но и без объяснений ясно, что он не мог сохраниться в условиях жестоких гонений от врагов Церкви и запрещения христианских собраний и общих трапез. Не следует думать, что христиане не хотели сохранить общежитие: они были вынуждены отказаться от него. Но общежительное устройство Церкви сохранялось на протяжении всей истории ее существования, хотя в несколько ином виде. Оно поддерживается в монастырях до нынешнего дня, в особенности на Святой Горе и в России, до порабощения ее безбожным тоталитарным коммунизмом.
Спросите, почему Церковь не распространила общежительный уклад на весь народ и на все хотя бы только крещеные народы? Лишь по одной причине: внешние обстоятельства не давали ей такой возможности. Но, если это было невозможно вчера, может быть, станет возможным завтра. Главное, что Церковь не отреклась от своего изначального общественного идеала и по своей воле никогда не нарушала его. Может быть, что по Промыслу Божию то, первое христианское общежитие было предзнаменованием или прообразом христианского общественного устройства, которое в конце времен будет установлено у христианских народов».
Тема коммунизма и христианства обсуждалась и во времена жизни Николая Сербского, обсуждается она и в настоящее время. Разброс мнений очень широкий. Одни полагают, что коммунизм и христианство – две стороны одной медали, что христианство в социально-экономической сфере только и может иметь форму коммунизма. На другом полюсе точка зрения, согласно которой эти понятия не совместимы. Есть точка зрения, что можно было бы признать совместимость коммунизма и христианства, но сама идея коммунизма в ХХ веке себя дискредитировала (неудачный опыт построение коммунизма в Советском Союзе). Поэтому (дабы не смущать народ) лучше не соединять эти два понятия.
Наконец, есть такие, кто обращают внимание на «размытость» понятия «коммунизм». Мол, каждый понимает его по-своему.
У одних на первом месте стоит отсутствие частной собственности. У других – справедливость. У третьих – равенство. Но если копнуть глубже, то и отсутствие частной собственности понимается по-разному. У одних имеется в виду отсутствие любой частной собственности, у других – лишь частной собственности на средства производства (для того, чтобы не допустить эксплуатацию человека человеком). То же самое – со справедливостью и равенством. Кстати, если во главу угла ставить справедливость, то мы заметим, что уже в Ветхом Завете содержалось много норм и ограничений, которые призваны были обеспечить элементарную справедливость. С учетом этого можно говорить о ветхозаветной идее коммунизма. Только древние евреи плохо соблюдали ветхозаветные нормы, поэтому там не было даже намека на коммунизм. Ближе всех в те времена к практической реализации идеи ветхозаветного коммунизма оказалась секта (партия) ессеев.
Ессеи — одна из иудейских сект, получившая начало в первой четверти II в. до н. э. Первоначальные сведения о них находятся у Филона Иудейского, Иосифа Флавия и Плиния Старшего. Многие подробности о жизни ессеев стали известны после находок Кумранских манускриптов на берегу Мертвого мора после второй мировой войны. Рассеянные в Иудее, ессеи жили сначала в городах и деревнях и составляли отдельную партию в еврействе, которая дистанцировалась от фарисеев, саддукеев и эллинистов. Позднее ессеи удалились на северо-запад от Мёртвого моря (район Кумрана) и создали там обособленные колонии. Они избегали контактов с остальными жителями Иудеи даже в Иерусалимском храме, образовали замкнутый орден, жили безбрачно, но принимали и воспитывали в своих понятиях чужих детей; принимали в своё сообщество новых членов после длительного испытания.
О том, что принцип равенства, являющийся главным в марксистском и многих других коммунистических учениях, является недостаточным и даже неприемлемым для христиан, святитель говорит очень часто. Вот, например, одна из максим «Мыслей о добре и зле», называемая «Равенство»:
Бог есть любовь, но Бог не есть равенство. Равенство изгнало бы и справедливость, и любовь, изгнало бы нравственность.
Любит ли муж жену за равенство?
И мать любит ли своего ребенка за равенство?
Разве друзья любят друг друга за равенство?
Неравенство — основа справедливости и побудитель любви.
Пока живет любовь, никто не вспоминает о равенстве.
Пока царит справедливость, никто не думает о равенстве.
Когда уходит любовь, люди говорят о справедливости и подразумевают равенство.
Когда за любовью уходит и справедливость, начинают говорить о равенстве и подразумевают безнравственность, то есть изгнанную нравственность подменяют порочностью.
На могиле любви вырастает справедливость, на могиле справедливости растет равенство».
Итак, мысль святителя предельно проста. Христиане не могут довольствоваться идеалом коммунизма, понимаемого как равенство и даже как справедливость. Христиане согласны лишь на коммунизм, понимаемый как любовь.
популярный интернет
Загрузка… comments powered by HyperComments
