Финалисты Премии РБК — о бизнесе. Номинация «Менеджер в социальной сфере»

В шорт-лист Премии РБК вошли 24 человека в шести номинациях. Одному из них аудитория присудит Приз зрительских симпатий. Номинанты в категории «Менеджер в социальной сфере» — в обзоре РБК

Проголосовать за одного из номинантов можно на странице Премии РБК

Любовь Ермолаева, основательница проекта BuySocial

Для нас было принципиально, чтобы проект был наполнен смыслом. Каждый наш партнер обязательно решает одну из социальных проблем, а мы даем ему возможность найти социально ответственного потребителя.
Наш проект больше, чем просто ответственное потребление. Производство наших продуктов не просто не вредит окружающей среде и не эксплуатирует людей, оно реально помогает конкретным людям и заботится об экологии.
Знаете, почему у нас появилась эта идея? Потому что я вообще не могу пройти мимо, когда я вижу действительно какую-то необычную вещь, чаще всего ручной работы или небольшим тиражом, с интересной идеей и задумкой, с тем, что в нее вложена душа. И еще вы можете реально кому-то помочь.
Я уверена, что вокруг много людей, которые хотят помогать — просто они не знают, как. О помощи через покупки товаров социальных предпринимателей знает небольшое количество людей. И поэтому мы считаем важной составляющей нашего проекта просветительскую миссию в этой области.
Это очень вдохновляюще, когда видишь, что, например, человек с инвалидностью работает и живет полной жизнью, люди с тяжелыми заболеваниями получают деньги на лечение, пожилые люди, живущие в глубинке, выходят из бедности. Я поэтому и выбрала работу в этой сфере. Это счастье — видеть результат, когда речь идет о таких вещах, как спасение жизни человека и создание возможностей жить полноценно.
Мы хотели бы вернуть настоящую ценность вещам. Хотели бы от бездумного потребления продукции массового производства понемногу переходить к тому, чтобы потреблять более осмысленно. Важно потреблять меньше, но лучше, от количества переходить к качеству.
История про происхождение вещи, которую мы покупаем, очень важна. Как потребители своими покупками мы можем голосовать за осмысленный подход к жизни.

Цитаты по материалам «Филантроп», ОТР, «Шаг вперёд»

Роман Аранин, генеральный директор Observer

Когда публикуешь первое видео, где коляска едет по ступенькам, тебе начинают звонить люди, и один за другим радостно кричат: «Я живу на пятом этаже, неужели я, наконец, могу выйти из дома?!» Тогда-то ты и осознаешь: вот оно, зарождение нового бизнеса.
Проблем [в бизнесе] не будет, если ты не будешь вести себя как инвалид. Я, может быть, самый парализованный из всех парализованных, голосом печатаю и тело у меня совсем не работает, но чувствую себя внутри абсолютно нормально. Я просто по-другому управляюсь, не более того.
Чтобы все получилось, надо в первую очередь хотеть делать то большое, важное дело, ради которого вы вообще начинали социальный бизнес. А уже во вторую очередь стремиться зарабатывать деньги.
Была ли у меня депрессия? Была. Пару раз. Минуты по полторы.
Возможно, прозвучит странно, но после травмы я обрел счастье. Даже через год после нее, когда еще ничего не шевелилось, я был счастливым человеком.
Когда у тебя сломана шея или позвоночник, появляется замечательная «отмазка» — я же инвалид, как я буду работать?! И есть соблазн давить на жалость: я инвалид — дайте мне специальную скидку, я опоздал, потому что я на коляске. Для себя я не допускаю таких вещей. Ведь я тот же самый Роман Аранин, который был девять лет назад, мне нравятся те же высокие вершины, красивые девушки и интересные места. Планка не упала. Напротив, я стал требовать от себя еще больше.
Я ведь точно сделаю реабилитацию [инвалидов] лучше, чем госчиновник. Среди них нет специалистов по реабилитации, и это нормально.
«Смотрю на себя — рук и ног нет, кроме духа ничего, но вокруг step by step все развивается. Самая лучшая реабилитация — это не массаж и чай с сушками, а ра-бо-та!»
Когда у нас, наконец, появится средний класс, мелкий бизнес со своим мнением, который не спрашивает государство, как делать, который не говорит «дайте мне, дайте, вы обязаны», а который в состоянии принимать свои решения, сам что-то делать, вот тогда у нас все будет хорошо.
Меня друзья-американцы научили. Если возникли какие-то сложности, то надо посмотреть на это как на приключение. В прошлой жизни все было легко. Мне перло… А потом бог сказал — а вот так слабо? Нет, не слабо.
Когда ты делаешь что-то, что до тебя не делал никто, ты создаешь правила. Ты их диктуешь — должно быть вот так. А другие тебя должны догонять. Вот это кайф.
[Моя история] воодушевит многих обычных людей. Если этот гаврик, полностью парализованный, который голосом печатает, смог, то и я смогу тоже… Надо не бояться, а делать. Можно сколько угодно стоять на берегу. Но пока не прыгнешь в воду, не поплывешь.

Цитаты по материалам «+1», «Милосердие», «Лайфхакер», «Нация», Forbes, «Герои РБК»

Дарья Алексеева, генеральный директор Charity Shop

Когда я была студенткой, моим маленьким счастьем было накопить денег и купить в бутике в «Европейском» топик за шесть тысяч. Простой, черный, но с лейблом, который никто, кроме меня, не видит. Но мне он был очень важен. Смешно…
Однажды мне просто жутко захотелось ощутить себя в «лабутенах». Я их купила у нас, сходила в ресторан с подружками, а на обратном пути вернулась в магазин, сдала их и ушла в кедах за 400 рублей.
Ты не можешь бесконечно создавать идеальную систему и, только убедившись, что она в твоей голове наконец сложилась, начать что-то делать. Ты должен бесконечно тестировать — получается или не получается.
Наша аудитория — это люди открытые. Они открыты к новым явлениям к экономике. Экономика обмена — вот сейчас такие движения зарождаются.
Меня затянули волонтерские социальные проекты, я начала еще на первом курсе ездить как волонтер в детский дом. Это было такое любопытство. Жизнь может давать сильные эмоции не только когда она счастливая, но еще и когда несчастная, хочется к этой эстетике отчаяния приобщиться, примерить на себя.
Для меня стало очевидным, что намного круче работать в некоммерческой сфере, где есть место креативности, какому-то свободному мышлению, где от тебя ожидают действий. Ты не сидишь в страхе, хорошо ли выполнил поручения босса, правильно ли закрыл сделку.
Я, например, прихожу в офисы «Большой четверки» консалтинговых компаний с апельсиновыми фрешами, ДМС и фитнес-залом для сотрудников и понимаю, что моя компания, наверное, никогда не достигнет таких масштабов. Но при этом не все, у кого это есть, чувствуют себя счастливыми.
Я кредитку завела, чтобы кассовые разрывы покрывать летом! Просто не пишу об этом каждый день в Facebook.
Мы работодатели, для которых неблагополучный бэкграунд наших сотрудников является не недостатком, а наоборот, вызовом. Я верю, что трудоустройство и профессиональное развитие людей, переживших трудности, отвыкших от нормального отношения и бытового комфорта, может помочь им социализироваться и вернуться в общество.
Первые наши ящики были совершенно ужасного качества. Мы их заказали у фабрики, которая производит ульи для пчел, и нам их привезли просто убитые в хлам. Я плакала и красила их, красила и плакала, но лучше не становилось.
Наши цели делают всю нашу работу интересной, смешной и трогательной. Например, всех умиляет, что бабушки из соседних домов приходят в наш магазин как в досуговый центр, называют наших продавцов «золотком» и рассказывают им про каждую кофточку, которую сдают. Многих людей интересует, как мы чистим энергетику одежды после их предыдущих хозяев — по их мнению, для этого можно прополоскать вещи в соли или подержать над огнем.
В бизнесе всегда можно что-то улучшить, есть миллион деталей, пусть не приоритетных, но важных. Скажем, первые два года мы не думали о пакетах, в которых нам приносят одежду. Мы же одеждой занимаемся, а не упаковкой. Но сейчас мы отдаем пакеты на переработку в тротуарную плитку.

Цитаты по материалам «Новой газеты», ОТР, «Агентства социальной информации», Forbes, Журнала «Гёте-института», «+1»

Нелли Уварова, основательница «Наивно? Очень»

Никто из нас никогда до этого не сталкивался ни с чем подобным. И затевать коммерческий проект, который никто не поддерживает, было наивно. Да, мы — мечтатели, фантазеры, но при этом каждый верит в успех. Будем мы биться головой о стену? Будем! Это очень наивно? Да. Но мы все равно это сделаем.
Нам говорят, что мы зарабатываем на бедных детях. Но это нас не задевает. У нас совесть чиста, а все остальное неважно.
В нашем проекте творчество и особенности ребят связаны друг с другом: если бы они рисовали классически, «правильно», то это вряд ли было бы кому-то интересно. Сила их творчества как раз в смелости, с которой они творят и которую не осознают, — в смелости сделать что-то не так — не так, как принято в нашем мире. Это и является главным.
Увидев однажды творческие работы ребят, я просто в них влюбилась. Потом узнала о том, кто стоит за этими работами, как они непросто живут, как непросто им дается все это, и, тем не менее, как совершенно потрясающе эти ребята видят мир. И я поняла, что им просто нужно помочь.
Все люди бизнеса, выслушав нас, говорили нам о том, что у вас прекрасные идеи, давайте создадим фонд. Никто не верил в бизнес-модель.
Изначально, когда проект начинался, для меня было важно, что я себя никак не обозначаю, просто делаю проект, но это нигде никак не освещается. Сейчас это не так, да, потому что года через два-три я поняла, что нам не хватает все-таки поддержки медийного лица. Мало просто делать хорошее дело, о нем нужно еще, оказывается, кричать. А для меня это противоестественно.
Каждый человек, работающий в нашем проекте, — это уникальный человек. Я смело могу об этом говорить. Каждому я готова поставить памятник и поклониться.
Может быть, удивительность этого проекта еще и в том, что мы не используем наработанные схемы. Не зная наработанных схем, мы изобретаем новые, и они иногда интереснее, чем те, о которых знают все.
Мы, собственно, с самого начала проекта решили, что мы не будем акцентировать на том, кто наши художники. Не для того, чтобы они остались в тени, а для того, чтобы доказать им самим и всем, что их работы состоятельны без шлейфа истории того, что наши художники с особенностями развития и давайте им поможем. Нет: наши художники способны создавать продукт, который продается.
В первую очередь речь шла даже не о средствах, не о деньгах, а о какой-то совершенно сумасшедшей вере. И вложить свои силы и время в то, чтобы этот проект задышал, зажил. Никакие деньги не помогли бы, если бы он был несостоятелен в своей идее, в своей сути. Вернее, мне было бы неинтересно заниматься, если бы мы просто путем рекламы раскручивали то, что не имеет жизни.

Цитаты по материалам Forbes, «+1», «Mediametrics», ОТР

Роман Себекин, основатель проекта «Вторичная переработка плаcтиковых отходов»

Научные исследования — одно из самых важных направлений в нашей компании. Я занимаюсь ими сам, хотя у меня нет профильного образования, есть два диплома — экономиста и юриста.
Проект начался с того, что я хотел построить свое собственное жилье либо запустить бизнес: денег и на то, и на другое не хватало, и я решил объединить свои цели.
Американцы были удивлены, когда я показывал им на мусор, который они не используют, и говорил, что я бы идеально переработал его в свои строительные материалы. Например, мы производим блоки из пенопласта, а у них он признается неперерабатываемым.
Мы хотим, чтобы наш проект появился во всех городах России, чтобы любой человек мог построить из этих материалов собственный дом. Мы пытаемся найти людей, которые будут использовать наши технологии и работать вместе с нами.
Как переработать пенопласт, я не знал, и информацию взять было неоткуда — в интернете об этом ничего не нашлось, в учебниках тоже, да и вообще в мировом опыте такой практики не было! Пришлось учить физику и химию, экспериментировать, первое образование-то у меня юридическое… То есть технологию изготовления блоков я создавал с нуля, и на это пришлось потратить много времени и сил.
Естественно, у меня были опасения: сделаем или не сделаем? А если сделаем, будет это все работать? А если и будет, то как? Но все получилось, и я понял: если ты не сделал что-то сегодня, завтра ты непременно будешь об этом жалеть.
Культуру сбора отходов нужно пропагандировать ненавязчиво и понятно. Это и есть экологическое образование. Нужно приучать людей к рациональному использованию ресурсов: первичных, вторичных. Ничто в мире никуда не девается, ничто в мире из ниоткуда не берется. Все взаимосвязано.

Цитаты по материалам «Контур», «Жажда», «Филантроп»

Антон Степаненко, сооснователь Todogood

Часто талантливые сотрудники коммерческих компаний — консультанты, стратеги, маркетологи, финансисты — задумываются о том, как внести свой вклад в благотворительность. Пытаются понять, что же лучше сделать: пожертвовать деньги? Тогда кому и как именно? Как узнать, что тебя не обманули? Как посмотреть на результат? В свою очередь благотворительные организации знают тысячу и один способ, как сделать мир лучше, но им как раз не хватает знаний и навыков в сфере бизнеса, чтобы развиваться. Я понял, что этих людей нужно объединить.
[Todogood] это не про образ мышления. Это про желание самореализации. Их [участников] внутренний огонь — он не благотворительный. Мы провели исследование и выяснили: к нам приходят люди, для которых прежде всего важна самореализация.
Компании сегодня уже недостаточно быть просто успешной с точки зрения прибыли и обеспечения рабочих мест. Не менее важно демонстрировать свой вклад в развитие общества, в улучшение социальной среды и микроклимата внутри организации. Давать как можно больше возможностей сотрудникам проявить себя.
5-7% сотрудников как правило проявляют активность сверх рабочих обязанностей. Они жаждут оставить след в жизни. И делают pro bono именно люди, руками и головой.

Цитаты по материалам «Москвич Mag», «Душевная Москва», «+1. Ведомости», «+1»

Евгения Телицына, исполнительный директор фонда «Навстречу переменам»

В социальном предпринимательстве человек должен видеть своей миссией в первую очередь не получение прибыли, а решение острой социальной проблемы.
Конечно, нам еще далеко до того, чтобы это [социальное предпринимательство] стало нормальным и привычным понятием в обществе, когда дети между собой ведут примерно такой диалог: «Твой папа кто?» — «Доктор». — «А мой социальный предприниматель!»
Наша миссия — соединить мечту человека с реальностью, помочь оценить жизнеспособность идеи, показать инструменты, которыми ее можно реализовать.
Одна моя коллега как-то сказала: «У каждого социального предпринимателя есть боль». И я с ней полностью согласна — это может быть боль по поводу ситуации в своей семье или по поводу проблем в обществе. Если внутри нет этой «боли», этого острого желания исправить ситуацию, человек, как правило, быстро остывает, переключается на другие сферы.
Даже если что-то не получилось с первого раза, все равно продолжайте. Семь раз упал, восемь раз встал — другого пути в социальном предпринимательстве, наверное, нет.
Нужно заглянуть внутрь себя и понять, что вас беспокоит в окружающем мире больше всего. Потом оценить свои ресурсы, есть ли у вас желание и возможность изменить ситуацию. Например, меня бесит мусор. Я каждый раз в лес иду гулять с пакетом и возвращаюсь с полным. Меня это бесит.
Мы работаем со всеми, у кого холодный ум, горячее сердце и моторчик пришит к спине. Поэтому если человек приходит и говорит: «Я пока не знаю, но я готов учиться, пробовать», — отлично.
Социальное предпринимательство — это свобода, работа вне рамок, здесь люди сами придумывают правила игры.
Мы идем в сторону формирования сообщества, где есть бережное отношение друг к другу, все социальные предприниматели для нас супергерои — очень смелые люди, которым нужна поддержка — не только финансовая, интеллектуальная, но и человеческая.
Многие из нас недовольны тем, как устроен мир вокруг, но ничего не делают. Я не вижу другого способа это изменить, кроме как показывать пример.
Я считаю, что всем надо делать то, что у них получается и нравится. Я вижу выход в том, что если каждый будет делать то, что любит — то тогда все получится, все будет цвести. Я верю в естественный ход вещей.

Цитаты по материалам «Коммерсант», «PrimaMedia», «Филантроп»

Иван Невзоров, генеральный ди⁠ректор «CaterWil»

У меня друг — инвалид-колясочник. Пожаловался, что одна из главных проблем для них — это преодоление ступеней. Невозможно, чтобы человек самостоятельно, а, главное, безопасно, мог подниматься и спускаться по лестнице. И меня как инженера-конструктора это зацепило. Я знал, что теоретически это возможно. А, значит, можно реализовать и практически. Хотелось доказать и показать, что можно такую штуку сделать. Вот и начал заниматься.
У нас один клиент из Перми: он два года ждал, когда же мы сможем сделать продукт, чтобы пойти учиться в университет. И, вот, он, наконец, дождался, купил эту коляску и поехал учиться. Без коляски он не смог бы туда попасть.
И спортивный интерес [делать разные коляски]: когда ты понимаешь, что ты можешь это сделать. Когда в голове тысячи идей, хочется их все реализовывать. Второй момент, конечно, экономический. Когда ты понимаешь, что у нас на рынке нет таких устройств, но они необходимы, то нужно просто брать и делать.
Наши клиенты сами говорят: «Ребят, ну, сделайте еще вот это. Когда вы уже наконец еще вот такую штуку сделаете? У вас же есть уже все технические возможности, вы уже весь этот путь проходили, вам ничего не стоит это сделать». Мы берем и делаем.
Когда ты работаешь инженером по исследованию скважин, ты изучаешь только то, что внутри круга твоих действий. Когда ты предприниматель, тебе надо абсолютно все области постичь, начиная от технологии обработки втулок и заканчивая внешнеэкономической деятельностью.
Когда ты находишься где-нибудь на выставке в Германии, подходят люди и спрашивают, где мы производим. И они очень удивляются, что мы из Сибири. Говорят: «Да ладно, правда, что ли?! Вот это делают в России, вы серьезно?.. Страна, которая делала «Жигули» и «Лады», теперь может делать такие коляски?» Вот в такой момент гордость берет и за Россию, и за себя.
Было страшно [запускать бизнес], потому что эта тема тогда была для меня абсолютно неизвестная. Страшно шагнуть в неизвестность, но надо бороться со своими страхами.
Возможности безграничны вообще везде, неважно, в каком городе вы находитесь.
Вообще я убежден в том, что проблемы — в головах людей. Когда кто-то начинает жаловаться о том, что там у нас дороги плохие, президент плохой, еще кто-то плохой, хочется спросить: «А что сделал ты?». Понятное дело, что возможности человека ограничены, он не может повлиять на всё. Но, как правило, люди, которые делают что-то реально полезное в этой жизни, бьются вообще с системой, идут против всех существующих законов, они понимают, чего вообще стоит победа и понимают, как вообще всё это дело работает, поэтому у них не возникает или реже возникает мысль в голове: «Почему плохо?» Они думают иначе: они думают, как сделать так, чтобы было хорошо.
Эмоциональная компенсация, конечно, приходит в виде благодарности пользователей. Когда люди пишут: «Слушайте, я вот поехала в библиотеку, в которой никогда не была, в которую всегда хотела съездить, вот теперь у меня есть такая вот ступенькоходная коляска, я поняла, что ничего не стоит туда съездить, это вообще очень легко и теперь раз в неделю я езжу в эту библиотеку».
Я не столько предприниматель, сколько инженер. Наш бизнес — это вообще бизнес с натяжкой, то есть мы больше любим разрабатывать что-то новое, чем заниматься бизнесом. Если сравнивать с другими предпринимателями, то я менее успешный, чем они. Для любого инженера главное, чтобы результат его труда приносил людям пользу, так что если сравнивать себя с инженерами, то да, я успешен.

Цитаты по материалам Sibnovosti.ru, «Новосибирские новости»

Источник: daily-finance.ru